ЕДА и СТРАХ навеки соединились своими смыслами. Культ еды и страх голода – вот два главных лейтмотива нашей семьи. Естественно, каждый из членов семьи так или иначе занимался жировым накопительством, включая и меня.

Возможно, это звучит почти фантастически, но еще не одно следующее поколение нашей страны и всего постсоветского пространства будет "расхлебывать" последствия войны, голода, репрессий, депортаций.

Война бьет в самый базовый инстинкт – инстинкт самосохранения, а голод дает направление компенсации: ЕШЬ и ЗАПАСАЙ. Подобные исторические события в психологии имеют конкретное название: ТРАВМА ПОКОЛЕНИЙ. Дальнейшее психологическое искажение происходит по индивидуальному сценарию, в соответствии с личностными особенностями.

Моя бабушка, например, заставляла меня есть мороженое обязательно с белым хлебом. Нельзя было просто наслаждаться мороженым, все должно было быть сытно, с гарантиями на то, что голод не наступит...

У меня были забота и любовь бабушки, исковерканные голодом и страхом, когда из-за стола можно было выйти только доев все на тарелке. Чай непременно с сахаром. Лучшим десертом был бутерброд с белым хлебом, маслом, опять же обсыпанным сахаром. Даже помидоры бабуля научила есть с сахаром... Как же много нужно было сахара, чтобы унять пережитый в детстве ужас войны!

Там, где случился опыт выживания, непросто восстанавливать здоровые привычки в еде. Происходит "заражение" тревогой, которая начинает жить во всем, распространяя яд на разные сферы: сложно доверять, сложно расслабиться, надо контролировать или уйти в эмоциональную изоляцию, чтобы ничего не долетало.

Голод делает еду символом победы над страхом и тревогой, и она же является гарантом невозврата этого страха. Поэтому, спокойно только тогда, когда еды много.

Я до сих пор слышу переживания молодых мам по поводу недостаточного аппетита у малышей. Расскажу историю одной из моих клиенток.

- Он недоедает, – тревожилась моя клиентка по поводу своего ребенка.

- Тебе страшно?

- Очень!

- А что самое страшное может произойти?

- Он умрет от голода...

Потом мы долго говорили о прежнем опыте. Оказалось, что ее мама и бабушка пережили блокаду Ленинграда, а новорожденная мамина сестра – нет. Потому что у бабушки в блокаду кончилось молоко, и для новорожденной не было самого необходимого. Боль утраты, страх потери и ГОЛОД. Беспощадная травма миллионов.

P.S. Я не знаю иного пути исцеления подобных историй, кроме как переосмысление опыта. Знать, видеть и понимать собственное родовое наследие является такой же ответственностью перед собой на пути освобождения от эмоционального переедания, как и элементарная корректировка питания. Я хочу, чтобы вы дооценили всю силу семейных сценариев, влияние которых нередко является решающим.

Микаэла Габидуллина, психолог.